Продолжаем знакомство с творчеством педагога Оксаной Сероокой.
Глава 4. Святой хлеб
Перемена. Дети есть дети: носятся, шумят, толкаются, смеются. Кажется, что внутри у них взведены какие-то пружинки – так весело и легко они прыгают, как мячики для пинг-понга.
– Оксана Евгеньевна, а мы вчера с мамой ёлку блестящей шаурмой украшали! – на ходу делится радостью Максим, забавно перепутав мишуру с восточным блюдом.
– А мы с учительницей по музыке в субботу едем в Тобольск на музыкальный конкурс. С нами едутдве флейтистки, один кларнетист, а остальные – трубочисты, – объявляет белокурая Анечка.
Гриша идёт к своей парте и достаёт что-то из портфеля. Затем подходит ко мне, протягивает кусочек хлеба, и, целуя его, говорит: «Вот вам хлебушек. Он святой». Стоит ещё пару секунд, принимая мою благодарность, и снова скрывается в пучине шума и гама…
…Звонок. Я стою, смотрю на хлеб в руке и с удивлением думаю: «Ну вот, Господи, Ты Сам и начал урок». Удивительно мне всё это потому, что тема нашего занятия сегодня – именно «Земледелие».
Какой ещё труд может быть столь же «земным», как труд пахаря, сеятеля, жнеца? Но какой ещё труд может быть и столь же таинственным? Ведь в Своей сокровенной притче Сеятелю Себя уподобил Сам Спаситель.
«Вышел сеятель сеять…» Эти величественные слова шествуют по жизни человека, шествуют сквозь все времена и все дела земные.Идёт ли по полю крестьянин, входит ли в класс учитель, отирает ли священник слёзы ребёнку – каждый в своей ладони несёт незримые зёрна. И каждый может быть причастен в эту минуту Сеятелю.
На иврите есть два однокорневых слова: «мельхама» и «лехем» – «битва» и «хлеб». Таинственным образом сплетаются и в русском сознании ратный подвиг и подвиг земледельца. Даже само имя святого воина Георгия Победоносца на древнегреческом языке звучит как «земледелец». Ратник и пахарь, поле брани и пашня, подвиг и страда… Битва за жизнь и битва за хлеб…
Человек трудится в пекарне в блокадном Ленинграде. Печёт и печёт драгоценный хлеб для сограждан, изо дня в день печёт, из ночи в ночь. И однажды умирает от голода прямо на рабочем месте, умирает, не съев ни грамма выпекаемого хлеба. Дети должны знать его имя. Это Даниил Иванович Кютинен, для которого нива стала и ратным полем. Голод сразил этого человека, но не победил его дух.
Как не победил дух Николая Ивановича Вавилова, вошедшего в историю как учёный, накормивший человечество. Он умер в сталинских застенках отистощения. А в это время в блокадном Ленинграде, спасая уникальную коллекцию семян, умирали от голода соратники учёного. Не взяв ни горсти спасительных злаков, так и полегли на своём ратном поле. Как зёрна, что падают в землю: умирая, но давая жизнь…
Я даю ученикам письменное задание написать небольшую сказку, которая называется совсем по-андерсеновски: «История одного зёрнышка»:
«Жило-было зёрнышко. Его посадили в землю. Зёрнышку было тесно и темно. Но оно терпело. Вскоре оно почувствовало в себе силу, которая влекла его вверх. Оказавшись над поверхностью земли, зёрнышко увидело солнце, голубое небо, почувствовало тепло и заметило, что вокруг столько прекрасных золотых колосьев! Тут оно увидело, что и само уже не зёрнышко, а такой же прекрасный золотой колос со множеством зёрен».
Я читаю эту работу, а в уме, вторя словам ребёнка, звучат евангельские слова:«Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода» (Ин.12:24).
Когда «Восток» вывел Гагарина на орбиту и ракета вошла в тень Земли, Юрий Алексеевич сравнил эту невиданную черноту, по которой рассыпаны звёзды, с деревенским чернозёмом и только-только пробивающимися ростками из-под земли пшеницы. Когда он приземлится, то помимо повышения в звании, его будет ждать ещё одна награда: медаль «За освоение целинных земель». Земледелец Георгий и космическая целина.
А в Риме стоит тринадцатиметровый памятник пекарю – Марку Вергилию Эврисаку, воздвигнутый благодарными римлянами в первом веке до Рождества Христова. Этот человек, который пёк хлеб для всего города, удостоился не меньшей чести, чем великие полководцы и правители.
И как тут не поведать о простой русскойженщине, которой, конечно, вряд ли когда-то поставят памятник. Её удивительно вкусные пышки знает весь Петербург. В «Пышечной» на Большом Конюшенном всегда очередь. Я помню это кафе ещё с тех пор, когда мы, проголодавшиеся студенты, забегали сюда после лекций перекусить. Не так давно, уже с мужем и детьми оказавшись в Питере, мы зашли в незабвенную «Пышечную». Всё та же многоязычная очередь, всё та же дешевизна, всё тот же чай, который всегда разливают по стаканам из слегка подбитого эмалированного чайника, те же разрезанные на восемь частей листы писчей бумаги, заменяющие посетителям салфетки. Над входом в кафе висит мемориальная доска, на которой указано, что «Пышечная» открылась в 1955 году. Это ровно за год до того, как на крейсере «Аврора» был открыт корабельный музей. И, возможно, не был бы этот факт столь удивительным, если бы мы не узнали, что все эти годы – со дня открытия и по сей день – печёт пышки одна и та же женщина, которой шестьдесят лет назад было всего-то восемнадцать…
И вот слушают дети эти истории, и урока нам не хватает, чтобы поделиться друг с другом радостью самых настоящих открытий.
Иногда темы наших с детьми бесед могут неожиданным образом перекликаться между собой. Так было на уроке о правде. Рассуждали о том, где правда живёт, почему она так необходима человеку, и, наконец, я задала детям очень сложный вопрос: «А что же такое правда?» Я прошу их ответить письменно. Надо сказать, что подобные задания я никогда не задаю на дом, потому что важно, что скажут дети сами, без помощи родителей, словаря или интернета. И это всегда самые глубокие, самые потрясающие размышления…
Дети сдают работы, и на одном из листочков – почему-то не в клеточку или линейку, а небесно-голубого цвета – читаю слова, которые написала Жамал, красавица с длинными чёрными косами: «Правда – это некий Хлеб, стоящий на нашем столе. И если в доме этот хлеб есть, то уже никогда не будет голода».
Я держала этот лазурный листок Жамал в руках и думала с трепетом: «Как же созвучны слова девочки, не читавшей никогда Святого Евангелия, со словами Самого Спасителя: «Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда» (Ин. 6:35)
В такие моменты понимаю, что вот так, через младенцев, говорит со мной Сам Господь, что из их чистых уст я слышу слова Его проповеди.
Вскоре после этого урока был один необычный момент. Школа, где я работаю, находится прямо в торце моего дома, и ученики также живут неподалёку, поэтому мы часто видимся – в магазине, на почте или на детской площадке. Я выезжала на машине из своего двора и увидела, что навстречу, по тротуару, идёт моя Жамал. Идёт из магазина, выполняя обычное поручение мамы. Но несёт она свою покупку не в пакете, как всегда, а на руках –несёт величаво и важно. Наверное, читатель догадался, что держала Жамал в руках: конечно, хлеб. Она остановилась, улыбнулась мне и слегка поклонилась в знак приветствия. Я ответила. А потом ехала и думала: надо же, ведь именно Жамал встретилась мне с хлебом в руках, и только она, которая разглядела в Правде Самого Христа, могла вот так торжественно нести хлеб – Хлеб – как великую драгоценность.
Приношу на урок всё тот же, знакомый уже детям колосок с острова Кижи. Они радуются ему, как доброму другу, и, передавая из рук в руки, рассуждают, что ведь и душу человека можно тоже сравнить с землёй, с плодородной почвой. И из неё прорастут свои колосья: Вера, Надежда, Любовь, Премудрость…
«А чему же учит нас труд земледельца?» – обращаюсь к детям с вопросом. Звучат ответы, в которых всё, конечно, верно: терпению, любви, самопожертвованию… Но вот Полина берёт колосок, на секунду задумывается и говорит слова, в которых такая глубина, такая суть: «Труд земледельца учит нас время не торопить…»
Дети осторожно передают колосок друг другу, но, когда он «доходит» до Артёма, неожиданно падаетиз его рук. Мальчик очень смущается, краснеет и чуть не плачет.Ребятатут же подняли колос и принесли мне, а на полу остались лежать четыре зерна. Артём же стоял у шкафа, не смея шевельнуться от чувства вины. Он глядел на зёрна во все глаза, словно на раненых в бою товарищей.Я подняла их, подошла к Артёму и положила ему в ладонь семена. «А давай их посадим в землю?» — предложила я мальчику. В окружении ребят мы с Артёмом подошли к одному из цветков, который рос в просторном горшке. Сделали небольшую лунку, и мальчик бережно положил зёрна в землю. Кто-то тут же принёс лейку, и мы слегка увлажнили почву.
Дети бесшумно расселись за свои парты. В этой воцарившейся тишине все мы переживали какой-то удивительный момент, осознавая его как прикосновение к чуду. И это действительно было чудо, как была чудом влетевшая некогда в класс пчёлка. Это было красивое и деликатное участие Бога в самом обычном школьном уроке, на котором наши слова неожиданно увенчались настоящим событием. «Наверное, мы только чтои посадили четыре главных зерна: Веру, Надежду, Любовь и Премудрость», – сказал Никита.
Через неделю я снова шла в этот класс на урок.Ещё на лестнице меня окружили дети в радостном нетерпении: «Пойдёмте скорее! Посмотрите, они проросли!» И действительно, за неделю появились первые ростки из наших зёрен.Артём сиял.
Один из четырёх зелёных колосков был самый сильный и высокий. «Это Любовь – больше и выше всех! – обрадовалась своей неожиданной догадке Марина, – помните, мы читали слова апостола Павла: «…но любовь из них больше»? Вот я и подумала: а что, если это она и есть?»
Нам, учителям, вручены Богом чистые души, чтобы мы берегли от ненасытных птиц эти Его семена, согревали и защищали от студёного ветра Его бутоны. И тогда, может быть, сбудется это детское пожелание Андрюши: «Я так хочу, чтобы мы вырастили из самых лучших качеств сердца, как из колосьев, прекрасный урожай, и смогли бы когда-нибудь испечь хлеб для Бога и людей».
Аделина: «Если человек будет говорить только правду, то Сам Христос будет одаривать его силой и любовью».
Лиза: «Истина – это усиленная правда».
Илья: «Я хотел бы людям пожелать, чтобы Христос накормил нас всех хлебом ума и разума».
– Дети, как вы думаете: а жить – просто?
– Конечно! Кто ж этого не умеет?!
Стас: «Все мы имеем недостатки, только у Бога всё отлично!»