Евгений Санин

ДАНЬ  МОНОМАХА

Историческая драма

(Продолжение)

МОНОМАХ

(вставая и подходя к окну)

Всю радость – как рукой сняло!

Все силы, как запорошило…

Снег… снег… как там все замело,

Так тут, напротив, – только обнажило!

Мне мнится, что пролил чужую кровь

Я из своей мучительнейшей раны…

Летописец:

— Да, князь, отныне вновь и вновь

Тебя лишать покоя будут ханы!

Мономах:

— Тебя я для чего приблизил?

Чтоб ты мне – правду говорил!

Летописец:

— Я и сказал…

Мономах:

— Нет, ты меня унизил —

С купцом-преступником сравнил!

Летописец:

— С клятвопреступником!

Мономах:

— Молчи, упрямый!

Язык тебе отрезать приказать?

Летописец:

— Но, князь, ведь крест же – тот же самый           !..

Мономах

         (возвращаясь на трон, после молчания):

— Утешил, нечего сказать…

Забудем спор. Тебе я доверяю.

Но, сам не зная, что со мной уже,

Я, Мономах, монахом повторяю:

Мне нужен мир… мир… в собственной душе!

 (подходя к летописцу)

И вот, пока ты не поставил точку,

Позволь из хартии твоей

Мне вычеркнуть одну лишь строчку…

Летописец

          (показывая):

— Вот эту?

Мономах:

— Да! И пожирней!

Летописец прячет за спину руку с хартией.

Мономах:

— Я ничего не пожалею!

Мехов и золотых монет

Получишь – горы!

Летописец:

-Я не смею…

Мономах:

— Полкняжества в придачу!

Летописец:

— Нет!

Мономах:

— А не отдашь – заставлю силой,

И твоей кровью зачеркну!

Летописец:

— Как ханов?

Мономах

          (со стоном):

— Господи, помилуй!

           (обращая взгляд на икону)

— Сам прикажи ему!..

(требовательно протягивая перед летописцу руку)

— А ну…

Дверь открывается. Входит довольно потирающий руки Ратибор.

Ратибор:

— Я давеча пришел, а тут – смотрю

Стоит несметная толпа народа!

(видя, что Мономах не слышит его, повторяет)

Толпа стоит народа, говорю…

Мономах:

— Так за него и страждем, воевода!

Ратибор

     (подхватывая):

— Еще и повоюем за народ!..

        (летописцу)

Готовь побольше перьев и бумаги,

Чтобы достойно описать поход,

Исполненный победы и отваги!

Летописец

(кланяясь):

— Все сделаю, как ты велишь!

Ратибор:

— Люблю монахов, между прочим,

За послушанье, этот — вишь!

Какой смиренный!

Мономах

(ворчит):

— Даже очень!

Ратибор

(подходя к столу и перебирая письма):

— То хорошо, что всех ты отпустил!

Гляжу, уже ответы появились?

Все больше, больше, больше наших сил!

Как они сразу все зашевелились!

Дверь открывается и входит гонец. Он передает грамоту Мономаху, тот читает ее и кладет на стол.

Ратибор:

— Гонцы, гонцы, смотрю я, без конца!

Спешили, видно, без ночлега…

Мономах:

— От Святополка только нет гонца,

Да… от мятежного Олега.

Мономах и воевода перебирают свитки, и обсуждают между собой каждое письмо.

Летописец:

— Есть в памяти у каждого страница,

Которую бы нам хотелось сжечь.

Она порой в ночи кошмаром снится,

А утром не дает расправить плеч.

  (глядя на Мономаха)

Да, у кого-то это только строчка,

А у иного – неподъемный том.

Когда ж конец всему поставит точка,

То будет поздно вспоминать о том,

Что было нам дано благое время,

Когда, упавши перед Богом ниц,

Могли мы снять безжалостное бремя

Своих постыдно-горестных страниц…

Ратибор

        (показывая одно из писем):

— Вот этим к нам – день-два лишь ходу!

Пойду, теперь бы надо нам успеть

Все приготовить к их приходу…

Мономах:

— Постой! Ты… вот что мне ответь!

                   (заглядывая в глаза Ратибору)

После того, как крест твой князь нарушил,

Пойдешь ли ты с ним, как и прежде в бой?

Ратибор:

— Да ты и впрямь, как будто занедужил!

Ну что ты, княже, делаешь с собой?

Да все мы ежедневно, ежечасно

Не нарушаем разве крест, греша?

Ты с ханами хоть это не напрасно!

А так – зря гибнет вечная душа…

Мономах:

— Ну, успокоил…

Ратибор:

— Ради Бога!

Не мне описывать круги,

Когда прямая есть дорога!

Мономах

        (задумчиво):

— Вот он зачем считал шаги…

Ратибор:

— Кто? Чьи?

Мономах:

— Да так… Владыка!

Ратибор

     (качая головой):

— Себя ты больше не вини,

А вместо дел сейчас, пойди-ка

Приляг, пожалуй, отдохни!

Ратибор уходит.

Мономах

         (ему вслед):

— Да, повезло на воеводу,

Такого больше не сыскать,

Ни мне, ни моему народу!

А как сумел он подсказать…

Как вовремя сказал про вечность!

Что слава и довольство перед ней?

Земное все – такая быстротечность

И только там – навек, с душой своей!

         (летописцу)

Чем нам гордиться – юностью? Пройдет!

Красой – увянет! Слава – позабудет!

Все мимолетно, все от нас уйдет,

И главное – что вечно будет?..

  (отходит от стола)

Живем, забыв, что вечность ожидает,

Себя и не стараясь побороть,

А на груди у нас – за нас страдает

Всеведущий, всеслышащий Господь…

        (подходя к иконе Спаса Нерукотворного)

Вот так и я, живу и забываю,

О чем бы надо помнить самому,

Что каждый миг я клятву нарушаю,

Которую я дал – Ему, Ему!

(опускаясь на колени)

Господи, прости меня за то,

Что поклоны, как перед кумиром,

Бил я перед этим грешным миром,

Как не бил, наверное, никто…

И за то благодарю Тебя,

Что, не осуждая даже взглядом,

Ты стоял со мной все это время рядом,

Как никто другой меня любя!

      (поднимаясь)

Ну, вот и легче стало на душе…

Хотя с колен и трудно мне подняться…

Так и стоял бы… но вполне уже

Могу я снова за дела приняться!

(направляясь к трону и с полпути снова глядя на икону)

И хоть на свете нет греха такого,

Чтоб не простил вселюбящий нас Бог,

Теперь за совершенье дела злого

Я сам себя простить бы только смог…

Входит Гита.

Гита

(бросаясь к мужу):

— Мне сообщили, князь, ты заболел!

Что лекарь был, и что-то обнаружил…

Мономах:

— Да что тут обнаружишь, кроме дел?

А что болел… Так я уж отнедужил!

Гита:

— Там все толпятся, у дверей стоят…

Дай, думаю, пойду, скорей проверю!

И хоть ты крест нарушил, говорят,

     (Мономах отшатывается, как от удара)

Я все равно, поверь мне, тебе верю!

Мономах:

— Кто там стоит, войти ко мне не смея?

Гита:

— Все те – с кем ты общаешься всегда!

Сказать короче: от архиерея

И до гонца…

Мономах

         (летописцу):

Зови их всех сюда!!

В гридницу заходят: Архиепископ, дружинники, бояре. Они обступают Мономаха, спрашивая того о здоровье. Гридень-гонец отдает грамоту летописцу, и тот внимательно проверяет целостность свинцовой печати. Последний врывается Ратибор.

Ратибор:

— Что, есть гонец от Святополка?

        (летописцу)

Ну что ты с грамотой своей,

Как с ниткой тонкою иголка…

Срывай печать! Читай скорей!..

Все разом умолкают, обращая взоры на летописца.

Летописец

 (читает):

— «Ну, коли так уж получилось,

И раз уж выхода иного нет,

Да будет с нами Божья милость,

Идем на Степь. Вот мой ответ.»

Мономах в облегчении откидывается на спинку трона и тут же выпрямляется.

1-й дружинник:

— Идем на Степь!

Ратибор:

— Под стягом Мономаха…

2-й дружинник:

— Идем на Степь!

Ратибор:

— …мы соберем в один кулак

Всю Русь! И со всего размаха…

Дружинники

          (обнимаясь и заглушая его):

— На Степь!

— На Степь!!

— На Степь!!!

Архиепископ

     (благословляя всех):

— Да будет так!

Ратибор

       (Мономаху):

— Ну что стоишь ты соляным столпом?

Сбылась мечта – твоя, и вот – народа!

Смотри, какое счастье-то кругом!..

Мономах:

— Да-да, я это вижу, воевода!

    (отходя в сторону)

Теперь я точно знаю, что со мною.

Как яркий свет мрак ночи осветил…

Мечта сбылась. Да – но какой ценою?

Я сердцем дань ей заплатил!

(обводя взглядом стены, ликующих людей)

Пройдут года, не будет и обломков

От этих стен. И будет что – Бог весть…

Я оставляю всё на суд потомков…

(летописцу)

А ты оставь там все, как оно есть!..

Мономах подходит к аналою с крестом  и один стоит перед ним.   https://www.rulit.me/books/my-do-nas-calibre-0-8-61-read-260312-120.html