Святитель Са́вва II, архиепископ Сербский

Пре­ди­слав, бу­ду­щий ар­хи­епи­скоп Сав­ва II, ро­дил­ся око­ло 1200 го­да и был чет­вер­тым сы­ном свя­то­го серб­ско­го ко­ро­ля Сте­фа­на Пер­во­вен­чан­но­го. В то вре­мя как его стар­шие бра­тья Ра­до­слав, Вла­ди­слав и Урош по оче­ре­ди вла­де­ли Сер­би­ей, Пре­ди­слав, пре­не­бре­гая мир­ской вла­стью и ве­ли­чи­ем, от юно­сти по­сле­до­вал по сто­пам сво­е­го дя­ди – свя­ти­те­ля Сав­вы.

Как и его пред­ше­ствен­ни­ки на пер­во­свя­ти­тель­ском пре­сто­ле Серб­ской Церк­ви, он сна­ча­ла под­ви­зал­ся в мо­на­сты­ре Хи­лан­дар на Афоне, от­ку­да со­вер­шил па­лом­ни­че­ство на Свя­тую зем­лю. «В Иеру­са­лим бо ше­ство­вав по­кло­ни­ти­ся Гро­бу Гос­под­ню и ви­де­тель бы­ти всем страс­тем Его. Та­мо бо мно­го вре­ме пре­про­во­див и па­ки воз­вра­ти­ся», – го­во­рит­ся в его жи­тии.

Со вре­ме­нем хи­лан­дар­ский мо­нах Сав­ва был из­бран епи­ско­пом Холм­ским с ка­фед­рой в Стоне. От­сю­да он впо­след­ствии пе­ре­нес епи­скоп­скую ре­зи­ден­цию в цер­ковь свя­то­го Пет­ра на Ли­ме. Из­вест­но, что по­сле втор­же­ния бол­гар и ра­зо­ре­ния церк­ви свя­то­го Пет­ра со­сто­ял­ся со­бор, на ко­то­ром вме­сте с ко­ро­лем Уро­шем и ар­хи­епи­ско­пом Ар­се­ни­ем при­сут­ство­вал и Холм­ский епи­скоп Сав­ва. Точ­ная да­та это­го со­бо­ра неиз­вест­на, но упо­ми­на­ние о нем со­дер­жит­ся в Лим­ской гра­мо­те, от­но­ся­щей­ся к пе­ри­о­ду с 1254 по 1263 гг.

По­сле пре­став­ле­ния свя­ти­те­ля Ар­се­ния (1233–1263) свя­той Сав­ва был из­бран тре­тьим по сче­ту Серб­ским ар­хи­епи­ско­пом и оста­вал­ся у цер­ков­но­го кор­ми­ла в те­че­ние се­ми лет до са­мой сво­ей бла­жен­ной кон­чи­ны. По сло­вам сво­е­го био­гра­фа, Сав­ва II имел осо­бое по­пе­че­ние о со­блю­де­нии древ­них пра­вил «свя­тых апо­сто­лов и бо­го­нос­ных от­цов» и управ­лял Серб­ской Цер­ко­вью с ве­ли­кой пре­дан­но­стью и лю­бо­вью. Он ни­ко­гда не за­бы­вал о том, что обя­за­тель­но бу­дет нести от­вет за дан­ный ему та­лант и неослаб­но за­бо­тил­ся о Бо­гом да­ро­ван­ной ему пастве ста­да Хри­сто­ва.

Свя­ти­тель ото­шел ко Гос­по­ду 8 фев­ра­ля 1271 го­да в Пе­чи и был по­хо­ро­нен здесь же в хра­ме Свя­тых апо­сто­лов. Нетлен­ные мо­щи свя­то­го ис­то­ча­ли бла­го­уха­ние и по­да­ва­ли ис­це­ле­ния при­те­ка­ю­щим к ним.

Жи­тие свя­ти­те­ля Сав­вы II при­над­ле­жит пе­ру од­но­го из уче­ни­ков Да­ни­и­ла Стар­ше­го и бы­ло со­став­ле­но до 1330 го­да. В жи­тии го­во­рит­ся, что мо­щи свя­то­го по­чи­ва­ют в Пе­чи, «иде­же все­леп­но и еже­час­но по­ми­на­ет­ся до­ныне, и есть па­мять его пре­став­ле­ния ме­ся­ца фев­ра­ля в вось­мой день». В 1861 го­ду мит­ро­по­лит Серб­ский Ми­ха­ил (Йо­ва­но­вич) со­ста­вил и из­дал служ­бу это­му свя­то­му.

На фрес­ках в мо­на­сты­рях Сту­де­ни­ца, Ари­лье, Со­по­ча­ны и Ора­хо­ви­ца со­хра­ни­лись изо­бра­же­ния свя­ти­те­ля Сав­вы II, а в Печ­ском мо­на­сты­ре над его гроб­ни­цей на­хо­дит­ся изо­бра­же­ние его успе­ния. Лик это­го свя­то­го мы так­же на­хо­дим в ло­зе Нема­ни­чей в Гра­ча­ни­це, Пе­чи и Де­ча­нах. Па­мять свя­то­го празд­ну­ет­ся 8/21 фев­ра­ля.

2-я приуготовительная седмица к Великому Посту. Седмица о блудном сыне

(2Ин.1:1–13; Мк.15:22–25, 33–41)

Евангелие святого апостола Марка, глава 15, стихи 22 — 25, 33 — 41:

22 И привели Его на место Голгофу, что значит: Лобное место.
23 И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял.
24 Распявшие Его делили одежды Его, бросая жребий, кому что взять.
25 Был час третий, и распяли Его.
33 В шестом же часу настала тьма по всей земле и продолжалась до часа девятого.
34 В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элои! Элои! ламма савахфани? — что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?
35 Некоторые из стоявших тут, услышав, говорили: вот, Илию зовет.
36 А один побежал, наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придет ли Илия снять Его.
37 Иисус же, возгласив громко, испустил дух.
38 И завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу.
39 Сотник, стоявший напротив Его, увидев, что Он, так возгласив, испустил дух, сказал: истинно Человек Сей был Сын Божий.
40 Были тут и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия,
41 которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим.

2-е Соборное послание святого апостола Иоанна, Глава 1, стихи 1 — 13:

1 Старец — избранной госпоже и детям ее, которых я люблю по истине, и не только я, но и все, познавшие истину,
2 ради истины, которая пребывает в нас и будет с нами вовек.
3 Да будет с вами благодать, милость, мир от Бога Отца и от Господа Иисуса Христа, Сына Отчего, в истине и любви.
4 Я весьма обрадовался, что нашел из детей твоих, ходящих в истине, как мы получили заповедь от Отца.
5 И ныне прошу тебя, госпожа, не как новую заповедь предписывая тебе, но ту, которую имеем от начала, чтобы мы любили друг друга.
6 Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его. Это та заповедь, которую вы слышали от начала, чтобы поступали по ней.
7 Ибо многие обольстители вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти: такой человек есть обольститель и антихрист.
8 Наблюдайте за собою, чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились, но чтобы получить полную награду.
9 Всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем, не имеет Бога; пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына.
10 Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его.
11 Ибо приветствующий его участвует в злых делах его.
12 Многое имею писать вам, но не хочу на бумаге чернилами, а надеюсь придти к вам и говорить устами к устам, чтобы радость ваша была полна.
13 Приветствуют тебя дети сестры твоей избранной. Аминь.

Феофилакт Болгарский. Толкование на Евангелие от Марка

(Мк. 15:22-25, 33-44) Мк.15:22. И привели Его на место Голгофу, чтó значит: Лобное место.
Мк.15:23. И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял.
Мк.15:24. Распявшие Его делили одежды Его, бросая жребий, кому чтó взять.
Мк.15:25. Был час третий, и распяли Его.

Есть предание, дошедшее до нас от святых отцов, что на Голгофе погребен был Адам. Здесь распинается и Господь, врачующий падение и смерть Адамову, дабы там же последовало и разрушение смерти, где было начало смерти. «Давали Ему пить вино со смирною»; но смирна есть самая горькая жидкость; значит, это давали Господу в поругание над Ним. Другой евангелист говорит, что Господу подали уксус с желчью (Мф.27:34), а третий, – что Ему поднесено было и еще что-то. Но в этом нет противоречия; при тогдашнем бесчинстве одни приносили то, другие – другое: один – уксус с желчью, другой – вино со смирною. А могло быть и то, что вино было окислое, а смирна прогорклая, и, следовательно, евангелисты согласны между собой, когда один из них говорит о вине со смирною, а другой – об уксусе с желчью. Ибо вино могло быть названо уксусом, а смирна – желчью, первое – по своей кислоте, вторая – по горечи. Равным образом, когда один говорит, что «давали Ему пить, но Он не принял», то не противоречит другому, который говорит: «и, отведав, не хотел пить» (Мф.27:34). Ибо, когда сказано – «не принял», сим уже ясно показано, что не пил. И жребий бросали об одежде Его также в поругание над Ним, то есть разделяя между собой как бы царские одежды, тогда как они были скудные.

Мк.15:33. В шестом же часу настала тьма по всей земле и продолжалась до часа девятого.
Мк.15:34. В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элои́! Элои́! ламмá – савахфани́? что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?
Мк.15:35. Некоторые из стоявших тут, услышав, говорили: вот, Илию зовет.
Мк.15:36. А один побежал, наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придет ли Илия снять Его.
Мк.15:37. Иисус же, возгласив громко, испустил дух.

Тьма была не в одном месте, но по всей земле. И если бы тогда было время ущерба (луны), то еще мог бы кто-нибудь говорить, что это было естественное затмение. Но теперь был четырнадцатый день месяца, когда естественное затмение невозможно. Пророческое изречение Господь произносит по-еврейски, показывая, что Он до последнего дыхания чтит еврейское. «Для чего Ты Меня оставил?» – говорит Он от лица человеческого естества как бы так: почто Ты, Боже, оставил меня – человека, чтобы я имел нужду в распятии за меня Бога? Ибо оставлены были мы, люди, а Он никогда не был оставляем Отцом. Послушай, что Сам Он говорит: «Я не Один, потому что Отец со Мною» (Ин, 16, 32). Или же говорит что и за евреев, так как и Сам был по плоти еврей: «для чего Ты Меня оставил», то есть еврейский народ, чтоб он распял Сына Твоего? Как мы обыкновенно говорим: Бог облекся в меня, вместо – в человеческое естество, так и здесь выражение: «Меня оставил» надобно разуметь вместо – Мое человеческое естество или Мой иудейский народ. «А один побежал, наполнил губку уксусом и давал Ему пить» для того, чтобы горечь уксуса скорее умертвила Его. Иисус испустил дух, возопив громким голосом, то есть как бы призывая смерть, как Владыка и умирающий по Своей власти. А какой был глас, это означил Лука: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (23, 46). Этим Господь соделал для нас и то, что души святых отходят в руки Божий. Ибо прежде души всех содержались в аде, пока не пришел Проповедавший плененным отпущение.

Мк.15:38. И завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу.
Мк.15:39. Сотник, стоявший напротив Его, увидев, что Он, тáк возгласив, испустил дух, сказал: истинно Человек Сей был Сын Божий.
Мк.15:40. Были тут и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия,
Мк.15:41. которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим.

Завеса раздралась в знамение того, что благодать Духа отступила от храма, что Святое Святых сделается видимым и доступным для всех, как это и сбылось, когда вошли римляне, и что самый храм сетует. Как обыкновенно иудеи поступали в несчастьях и раздирали одежды свои, так и храм, как бы одушевленный, показал то же во время страданий Творца, раздрав одежду свою. Но этим означается и другое нечто. Плоть наша есть завеса нашего храма, то есть ума. Итак, сила, которую плоть имела над духом, раздрана страданиями Христовыми «сверху донизу», то есть от Адама до последнего человека. Ибо и Адам освятился страданиями Христовыми, и плоть его уже не подлежит проклятию и тлению; напротив, все мы почтены нетлением. Сотник, то есть начальник над сотней воинов, увидев, что Он умер так владычественно, удивился и исповедал. Заметь же, как превратился порядок! Иудеи умерщвляют, язычник исповедует; ученики разбегаются, жены остаются. «Были, – говорит евангелист, – тут и женщины; между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии», то есть Богородица, которая была для них матерью. Поскольку Она обручена была Иосифу, а Иаков и Иосия были дети Иосифа, то Она называется матерью их, как мачеха, подобно как называлась и женой Иосифа в образе невесты. Тут же была Саломия, мать сынов Зеведеевых, и многие другие. Евангелист же упомянул только о важнейших.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

Св. Иоанн Богослов пишет: «многие обольстители вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти» (2Ин.1:7). Так было в его время; а ныне входят в мир обольстители, которые исповедуют Христа, во плоти пришедшего, но которые тем не менее «обольстители и антихристы» (2Ин.1:7). Началось это явнее со времен Ария и доселе идет. Древние, впрочем, претыкались более в догмате о лице Иисуса Христа, Спасителя нашего; а со времен Лютера стали претыкаться в учении о спасении в Нем. И сколько уже перебывало таких? И у нас явились такие «обольстители и антихристы», которые толкуют, что «веруй и довольно»; больше ничего не нужно: ни церкви, ни таинств, ни священства. Начинают же свою лесть и эти тоже со Христа Господа и спасения в Нем. Но как неправо о сем толкуют, то это антихристы и клятве подлежат. Остерегайтесь их. «Всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем, не имеет Бога» (2Ин.1:9). И они не имеют; потому что не имеют учения Христова. Учение это в Церкви, а они отложились от Церкви. Только те, которые Церкви следуют, имеют учение Христово и пребывают в нем. Ради этого и Христа Сына Божия имеют и Бога Отца. А те не имеют, хоть и твердят, что имеют. «Не принимайте таковых и не приветствуйте их» (2Ин.1:10).

СОВРЕМЕННЫЕ КОММЕНТАРИИ
(Мк.15:22–25, 33–41)

Протоиерей Александр Шаргунов

Место, где распяли Господа нашего Иисуса Христа, именовалось Голгофа — место черепов. Это было место казни всех преступников, ибо Он во всех отношениях «со беззаконными вменися».

«Был час третий» по иудейскому исчислению — около девяти утра по нашему, когда они пригвоздили Его ко Кресту. Евангелие от Марка — более, чем другие Евангелия, обращает внимание на время Распятия: третий час — возведение на Крест, шестой — полдень — тьма по всей земле, и девятый — третий по полудни — смерть. Последование этих часов совпадает со временем молитв, установленных в Иерусалимском Храме, которое было воспринято христианами (Деян. 2:46; 3:1). Мы помним эти молитвы Великого Поста: «Иже в шестый день же и час на Кресте пригвождей в раи дерзновенный Адамов грех», «иже в девятый час нас ради плотию смерть вкусивый». Что касается третьего часа: «Господи, иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолом Твоим ниспославый» — дар Духа Святого новому человечеству берет начало в начале Крестных Страданий Господа.

Пригвоздив Его ко Кресту, они продолжали подвергать Его поношениям и бесчестию. Мы помним, как этому предшествовал лошадиный гогот издевающихся над Господом слуг. Еще раньше был суд иудеев, отравленных ядом ненависти, согласие Пилата, изо всех сил старающегося уклониться от ответственности. В действиях воинов была жестокость, и не было злобы. Для них Христос был очередным преступником, приговоренным к распятию, и они разыгрывали шутовской балаган по поводу Его царственности и божественности, но в этом не было злобы, а только грубые шутки. Это было началом большего глумления.

В мире, лежащем во зле и во лжи, христианин всегда может оказаться предметом насмешек. Но то, чему подвергся Господь, не идет ни в какое сравнение с тем, что может случиться с нами. Далее будет злословие кивающих головами первосвященников, и последнее искушение — сотворить чудо, которое даст Ему возможность избежать смерти и понравиться всем. Упразднить соблазн Креста. Но Господь являет совершенную верность замыслу Божию о спасении людей.

Был обычай давать приговоренным к смерти вино. Исполненные сострадания к умирающим, благочестивые женщины Иерусалима подходили к каждому распятию и давали преступникам напиток, утишающий страшную боль и немного затуманивающий сознание. Они смешивали вино со смирной, которая была горькой. Вкусив ее, Господь не восхотел пить. Он принял горечь ее, но не облегчение от нее. Господь вкушает смерть со всей ее предельной горечью и сохраняет ясность сознания до конца. Распявшие Его воины по обыкновению бросали жребий об одеждах казненного, кому что взять, — как плату за свой труд.

Совершилось! Теперь обнаженный от всего Христос соответствует официальному определению того, что Он Собой представляет, — осмеянный Царь, престол Которого — Крест, орудие казни преступников, и спутники Которого — два разбойника, справа и слева.

Но среди страданий и поношений Христос на самом деле являет Свою царственность, и Крест Его — поистине Божественный Престол. Эта царственность открывается в Его смерти. Сила спасения исходит от Его немощи, вольно принятой до конца. До конца Он остается свободным, и Господином всего происходящего. Те, кто глумится над Ним: «Спасись Сам», просто не понимают, что Мессия пришел не для Того, чтобы спасти Себя.

***

Протоиерей Павел Великанов

Сегодняшим чтением из Евангелия от Марка завершается воспоминание страстных дней, которое Святая Церковь совершает незадолго до начала Великого Поста. Итак, мы слышали рассказ о распятии Христа Спасителя и последних часах Его земной жизни. На Кресте висит Единородный Сын Божий – как Агнец, как Жертва, приносимая ради спасения мира. Он взял на Себя все грехи человечества – и приносит Самого Себя как жертву за чужие преступления. Жизнь Иисуса, начавшаяся с Благовещения – соединения Божественной и человеческой природы – завершается криком «Боже, Боже Мой! почему Ты Меня оставил?» Иисус как человек переживает всю бездну последствий греха – а именно разлучение с источником жизни и всякого добра – Богом.

Мы никогда не сможем до конца ни понять, ни вместить, почему именно таким образом должно было совершиться спасение человеческого рода. Какую бы модель описания мы ни пытались использовать – юридическую ли, органическую ли, или какую-то другую – они всё равно так и останутся моделями, каждая со своей стороны пытающиеся описать неописуемое. Тайна спасения – так и остаётся тайной, постигаемой не через богословские исследования, а только личным опытом, прикосновением из практики собственной жизни – когда мы начинаем следовать за Христом, несущим крест наших грехов на Голгофу. И опыт подвижников, которые всю свою жизнь, без остатка, отдали на служение Богу, свидетельствует об одном: все они в той или иной мере проходили через период богооставленничества – каждый в своей мере погружаясь в этот последний крик Богочеловека: «зачем Ты меня оставил?»

И те, кто проходил через это суровое испытание, становились ещё при земной жизни людьми другого сорта, чуждыми какого бы то ни было эгоизма – хоть житейского, хоть духовного. Это прикосновение к Тайне Креста давало ощущение любви Божией такой силы, что прежнее, потребительское отношение к Богу исчезало – также, как в яркий солнечный день перестают светить горящие уличные фонари. И оставалось только одно: быть рядом с Ним, никуда не уходить, ничем не увлекаться – потому что то, что Он сделал для нас – ни с чем в этой вселенной несоизмеримо.

В преддверии Великого Поста естественно ожидать добрых плодов от подвигов молитвы и воздержания. Но надо помнить: наши внешние труды – не более, чем занятия в тренировочном зале: настоящая борьба происходит внутри, в самом теле нашей жизни. И когда мы вдруг ощутим, что всё плохо, беспросветно, безнадёжно, будто бы мы остались совсем одни – и нет никакого Бога рядом, ни ответа от Него, ни поддержки – будем вспоминать висящего на Кресте, беспомощного и страдающего до смерти Иисуса Христа, нашего Спасителя и Вдохновителя. Значит, мы идёт правильным путём – значит, нам тоже выпала великая честь оказаться соучастниками в Его страданиях, вкусить хотя бы немного горечи Богооставленности – а это значит, что и для нас Его Воскресение будет действенным, спасительным – и совершенно реальным!

***

Священник Дмитрий Барицкий

Сегодняшний отрывок по праву можно считать кульминацией Евангелия от Марка. Это рассказа о страданиях и смерти Иисуса Христа.

Мы с детства привыкли слышать историю об этом событиях. А потому в каком-то смысле то, что произошло тогда на Голгофе, представляются нам закономерным, логичным и предсказуемым. Вся наша европейская культура, которая в своих основаниях культура христианская, так или иначе, постоянно напоминает об этом. Образ Бога страдающего на кресте не кажется нам странным. А потому мы мало задумываемся о том, что произошедшее с трудом вписывается в какую бы то ни было логику. Мало того, что Бог, Совершенный Абсолют, Который не может быть ограничен ни временем, ни пространством, Который по определению не может родиться от простой женщины, стал ограниченным человеком. Он еще страдает и умирает. Причем умирает на кресте, то есть самым позорным образом, как последний мерзавец. Когда первые христиане говорили об это людям, воспитанным совсем в иной культуре, нежели мы, грекам, римлянам, евреям, они все в ответ дружно крутили у виска. Подобные мысли были для них абсурдными, граничащими с кощунством и откровенным безумием. И, действительно, произошедшее входит в такой резкий контраст с теми законами, по которым издревле живет этот мир, что даже природа во время распятия бунтует: солнце скрывает тьма, а Иерусалим лихорадит от землетрясения.

Однако, пожалуй, самым поразительным в сцене распятия являются слова Спасителя: «Боже Мой! Боже Мой! для чего ты Меня оставил?» Вне всякого сомнения, перед нами кульминация той тайны, которая связана с явлением Христа на земле. Действительно, можно смириться с мыслью, что Бог стал человеком. Можно допустить, что Он пострадал и умер. Но как понять то, что на кресте Сам Бог испытывает чувство Богооставленности? Даже для нас, тех, кто вырос в христианской среде, на уровне подсознания впитал его мораль, основные богословские идеи, это явный абсурд! Существует ли хотя бы какое-то приближение к ответу на этот вопрос?

Однажды видел чудесную экранизацию одной сказки. Жила на свете одна счастливая семья: папа, мама, и двое детей, девочка и мальчик. Но однажды случилась трагедия. Погиб отец, а немного погодя смерть настигла и его детей. И вот они втроем встречаются в лучшем мире. Живут там в предчувствии, что придет время и вся семья вновь воссоединится. Однако однажды к ним приходит страшное известие. Их любящая мать и жена, не выдержав тоски по мужу и детям, заканчивает жизнь самоубийством. Теперь как самоубийца она не может наследовать тот счастливый мир, в котором оказались они. Тогда, нарушая все законы потусторонней реальности, отец семейства идет на ее поиски. Претерпев различные злоключения, он находит ее в самых глубинах ада. Здесь царит мрак и отчаяние. К его ужасу, супруга не узнает его. Она находится в совершенно жутком состоянии, словно погружена в какое-то кошмарное забытье. День за днем несчастная обречена переживать свои самые тоскливые воспоминания. Надежды на спасения никакой. И, вдруг, герою является ангел и дает совет: если он хочет спасти свою любимую, он сам должен занять ее место. Потерять себя, погрузиться в кошмар наяву. Как говорится, душу за душу. Что происходит дальше, догадаться не сложно. Герой соглашается, ад не выдерживает силы такой жертвенной любви и отпускает их.

Конечно, это всего лишь сказка. Но появиться она могла только у христиан. Ведь только христианский Бог горит к человеку такой любовью, что ради каждого из нас сходит с неба, ограничивает Себя телом, временем и пространством. Вместе с нами выпивает до дна всю чашу человечности. Испытывает не только человеческие радости, но и горести, самые тяжелые состояния: страх, боль, страдания и мучительную насильственную смерть. Более того, Он берет на себя всю тяжесть человеческого греха и переживает то, что чувствует последний злодей и грешник – горечь богооставленности и ада. Иными словами, как это ни парадоксально, ради нас Он словно забывает Себя, словно перестает быть Богом. Какой ад может выдержать эту силу Божественной любви? Поэтому возглас Христа на кресте – не просто крик отчаяния и тоски. Это еще возглас победы и торжества. Совершилось то, зачем Бог пришел на землю. Ад, темница душ, кошмарное забытье, разрушен.

Для каждого человека это поистине радостное известие. Даже когда нам кажется, что мы достигли дна, а надежда на милость Божию потеряна, будем помнить, Бог ради нас опускался гораздо глубже. А потому Ему ничего не стоит еще раз просто протянуть руку и разрушить тот дурной кошмар, в котором мы оказались. Главное, чтобы мы этого сами искренне захотели и обратились к Нему со словами горячей молитвы.

ПРОПОВЕДЬ ДНЯ

О любви и о истине
(2Ин.1:1–13; Мк.15:22–25, 33–41)

Протоиерей Вячеслав Резников

Сегодня читается второе послание Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. Предполагают, что оно было написано в его последние годы. Физические силы уже уходили, и предание говорит, что Апостол постоянно повторял только одно: «Дети, любите друг друга»! И в сегодняшнем послании это очень чувствуется.

Мы никогда с точностью не узнаем, к кому именно обращался Апостол, к какой «избранной госпоже и детям ее». Никогда не узнаем, и кого он имел в виду, когда, заканчивая послание, писал: «Приветствуют тебя дети сестры твоей избранной». Мы никогда не узнаем, какие это сестры, какие дети, – родные или духовные? Но одно мы знаем: идеал церкви, это – поистине новая семья, где все – и братья, и сестры, и дети, и отцы, – соединены родством, которое сильнее всякого телесного родства.

В послании – два главных слова: «любовь» и «истина». Уже в начале читаем: «Старец – избранной госпоже и детям ее, которых я люблю по истине». И тут же он оговаривается: «и не только я». Он как бы говорит: дело не в моих личных чувствах. Я не просто «люблю», но «люблю по истине». И в этом я не являюсь чем-то особенным. Вас любят «и все, познавшие истину». Любовь как бы наполняет все пространство истины во Христе.

Преподав благословение, Апостол выражает радость, «что нашел из детей твоих, ходящих в истине, как мы получили заповедь от Отца». И об одном только просит, «чтобы мы любили друг друга». Но любовь Апостола – не старческое благодушие, когда «и все хороши, и все хорошо, и ничего мне не надо, и всем я доволен; когда – и ты прав, и он прав, – только не шумите, и не ругайтесь»! Рядом с совершенной любовью видим и – жесткую нетерпимость к врагам истины.

Апостол с тревогой отмечает, что «многие обольстители вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти; такой человек есть обольститель и антихрист». А как мы уже говорили, следствием пришествия Христа во плоти является и основание на земле единой церкви, хранящей единство веры. И «всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем» не просто в чем-то не прав, но – просто-напросто вообще «не имеет Бога». А «пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына». И по отношению к таким врагам истины «Апостол любви» оказывается Апостолом совершенной нетерпимости. Он не говорит: «впустите его, выслушайте, и пусть в свободном споре восторжествует истина». Он исключает общение с врагами истины даже на простом человеческом уровне: «Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его».

Потому что не всякий верующий может противостоять яду лжеучения. Всегда были христиане, которые пришли в церковь вслед за кем-то: за мужем, за женой, за своими односельчанами, за своими соотечественниками. Этих людей нельзя считать неполноценными христианами. Но их надо физически ограждать от вторжения еретиков и от яда их учения. Потому что не может быть свободного и равного спора, когда простому верному во Христе противостоит натасканный, подготовленный специально для обольщения «малых сих» распространитель лжи. И об этом должен заботиться и отец семейства, и властитель, если он действительно хочет быть отцом своего народа. Ведь столько примеров, когда только единство веры позволяло выжить нашему государству!

Ну а в конце послания снова видим, как Апостол тяготится разлукой, тяготится необходимостью писать «на бумаге чернилами». Он написал лишь самое необходимое: о любви и о ненависти. Он надеется «скоро» придти «и говорить уста к устам», насладиться радостной полнотой общения во Христе. Источник: http://hram-troicy.prihod.ru/pravoslavnyjj_kalendar