ТАТЬЯНА ГРУДКИНА. КАКИЕ ЖЕНЫ В ХРИСТИАНСТВЕ! НИНА АЛЕКСАНДРОВНА ГРИБОЕДОВА (ЧАВЧАВАДЗЕ)

 

 

В древности язычники, восхищаясь вдовами, проводившими целомудренную жизнь, восклицали: «Боже великий, какие жены в христианстве!» Судьба Нины Александровны Грибоедовой (Чавчавадзе) подтвердила истинность этих слов даже много веков спустя. Её беспорочная верность памяти мужа стала легендарной еще при жизни и заслужила почёт и уважение в Грузии и в России.

Два Александра

Нина Александровна Чавчавадзе родилась в роковое и славное для России время — осенью 1812-го. Она была старшей дочерью князя Александра Герсевановича Чавчавадзе, героя Отечественной войны, личного адъютанта Барклая де Толли. Отважный генерал Чавчавадзе в боях за родину получил несколько орденов и золотую георгиевскую саблю с надписью «За храбрость». Его крёстной матерью была сама Екатерина Великая: не смогла государыня отказать в просьбе окрестить сына грузинскому послу Герсевану Чавчавадзе, который подписал судьбоносный Георгиевский трактат, навсегда связавший Грузию с Россией. Крестник императрицы стал выдающимся человеком — он знал несколько языков, был незаурядным поэтом и переводчиком, собрал лучшую на Кавказе библиотеку и при этом занимал важный пост на государевой службе: губернаторствовал в Эривани и управлял несколькими областями.
Старинным другом грузина Александра Чавчавадзе был русский Александр — Александр Сергеевич Грибоедов. Грибоедову не довелось участвовать в боевых сражениях, он воевал на других полях — литературном и дипломатическом. Наследник старинного боярского рода, потомок героев русского ополчения 1612 г. Грибоедов получил блестящее образование, окончил два факультета Московского университета (словесный и юридический), получил учёную степень кандидата права и занял видное место в министерстве иностранных дел. Знал восемь иностранных языков и блестяще владел родным, на котором написал несколько комедий и свой бессмертный шедевр — «Горе от ума». Грибоедов был талантливым композитором, виртуозным пианистом и заядлым театралом. И при этом — гусар и повеса, вечно подававший повод для досужих сплетен. Он стал для Чавчавадзе «русским зятем», которого полюбила его старшая дочь.

Как Ангел

Кахетинская княжна Нино Чавчавадзе была прекрасно образованна: занималась русским и французским языками, пением, танцами. Она была необыкновенно музыкально одарена, легко разучивала и исполняла на фортепьяно самые сложные пьесы. Что-то неуловимо ангельское было в её лице, какая-то одухотворённая красота, сразу западавшая в сердце. И нрав у этой девочки был ангельский — тихий, кроткий, доверчивый, и «улыбка хороша, как благословение». Именно такой её впервые увидел Грибоедов, когда приехал на Кавказ. Тогда он провел в Цинандали, в гостеприимном доме Чавчавадзе несколько месяцев, поразив десятилетнюю Нину и её сестру Екатерину виртуозной игрой на пианино одной рукой: вторая была прострелена на недавней дуэли.
Следующая встреча состоялась спустя несколько лет. Нине — четырнадцать, и она также скромна и добра, как Ангел. А возмужавший Грибоедов — заслуженный дипломат, переводчик и знаменитый поэт. Он стал другим — сдержаннее, серьёзнее; много рассказывал о пёстрой Персии, учил грациозно держаться в седле, и на несколько месяцев стал для прилежной Нины строгим учителем музыки и французского. Чуткое влюблённое сердце девушки как-то сразу уловило, что «господин Сандро» отчаянно одинок. Тогда же Грибоедов стал писать своей ученице полушуточные письма, к которым она относилась очень серьёзно, бережно собирала и, как настоящая романтическая героиня, хранила в дупле старого дерева.

Десять дней счастья

16 июля 1828 года состоялась их новая встреча, решившая участь обоих. Только что назначенный полномочным послом при персидском дворе, весь в орденах и лентах статский советник Грибоедов явился в Тифлис мрачным мизантропом, отравленным желчью петербургских салонов и терзаемый мрачными предчувствиями о будущем. Он думал найти в Грузии только краткий привал, а нашёл большую любовь. Чёрными бархатными глазами Нины ему неожиданно улыбнулось долгожданное счастье. Ей — неполных шестнадцать, ему — за тридцать.
Чувство, внезапно нахлынувшее на поэта, было удивительно даже для него самого: до этого он без памяти любил только поэзию, а женщин презрительно называл «несносным крикливым полом». И вот — «точно лучом обожгло». Он пламенно признался оторопевшей Нине в своих чувствах и сразу сделал предложение. Княжеская чета Чавчавадзе находилась тогда в Армении, и молодых благословила крёстная мать Нины — добрая Прасковья Николаевна Ахвердова. Тут же написали письмо родителям, и счастливая невеста стала готовиться к свадьбе, а окрылённый жених уехал по делам службы. Его отлучка почему-то затянулась, и Нина ни на шутку испугалась, когда узнала, что любимого сразил жестокий приступ малярии.

Наконец, наступил заветный день — 22 августа. Когда в Сионском соборе Тифлиса совершалось таинство венчания, еще слабый после лихорадки жених покачнулся и уронил кольцо невесты на каменный пол… Нина робко взглянула на него, но тут же смахнула невольную слезу: нет, с ним она больше не верит в дурные приметы! Через два дня губернатор Тифлиса дал в честь уважаемых молодожёнов роскошный званый обед на сто персон. Вскоре молодые отправились в свадебное путешествие по Кахетии. Здесь, в Бодбийском монастыре у мощей небесной покровительницы новобрачной, равноапостольной Нины отслужили благодарственный молебен. В родовом поместье Цинандали распили за здоровье молодых лучшее вино 16-летней выдержки, заложенное в день рождения Нины. Здесь судьба подарила им десять дней безоблачного, как небо Кахетии, счастья.

Расставаться пора

Время отъезда Грибоедова к месту службы неумолимо приближалось. В начале сентября большой караван с русским посольством отправился в Персию. Нина последовала за мужем. Это было незабываемое путешествие! Шатры, привалы, шёлковые рассветы и бархатные закаты… В древних храмах посольство приветствовали молитвенным пением и колокольным звоном… В Эривани князь Александр Чавчавадзе и его жена Саломия наконец-то смогли обнять молодого зятя и благословить дочь, уже ожидавшую наследника.
9 декабря Нина и Александр расстались. Как оказалось, навсегда. Он отправился в столицу Персии на представление шаху, она осталась ждать в приграничном Тавризе. И каждый день — письма, письма, письма, теперь только в них вся жизнь. Он прислал жене из Тегерана чудесный инкрустированный чернильный прибор с гравировкой: «Пиши мне чаще, мой ангел Нинули. Навеки твой, А. Г.» К сожалению, практически вся переписка Грибоедовых утрачена. Осталось только одно письмо Александра Сергеевича молодой жене:
«Душенька, бесценный друг мой, грустно без тебя, как нельзя больше. Теперь я истинно чувствую, что значит любить. Прежде расставался со многими, к которым тоже крепко был привязан, но день, два, неделя — и тоска исчезала. Теперь — чем далее от тебя, тем хуже. Потерпим еще несколько, ангел мой, и будем молиться Богу, чтобы нам после того никогда более не разлучаться… Скоро и искренне мы с тобой сошлись и навек… Прощай, Ниночка, ангельчик мой».
Он тяготился своей раскиданной по разным городам и странам жизнью, мечтал выйти в отставку и поселиться в Алазанском раю, воспитывая детей и слушая любимые «задумчивые песни грузинцев».

Print your tickets